1. Инсулиновые ингаляторы

Согласно данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в мире живет около 10 миллионов пациентов с диабетом первого типа, которым жизненно-необходимы инъекции инсулина. Также применение препаратов требуется некоторым пациентам с диабетом второго типа.

Современные технологии позволяют сделать инъекции безопасными, удобными и почти безболезненными, однако до сих пор это все еще малоприятный процесс, в том числе и с психологической точки зрения. Мысль о создании нового подхода к приему инсулина назревала уже давно. Более того, впервые устройство для ингаляции инсулина протестировали еще в 1924 году, всего спустя три года после появления самого препарата. Однако, технологии тех лет, к сожалению, не позволяли создать эффективные способы ингаляций.

К этой идее вернулись в восьмидесятых годах, когда небольшая компания Nectar Therapeutics создала технологию, позволяющую вырабатывать инсулин в виде мелкодисперсных частиц, пригодных для использования в ингаляторах. Лицензию на это изобретение купили в Pfizer, которая и начала долгий процесс разработки первого в мире инсулинового ингалятора.

Процесс создания устройства затянулся на полтора десятилетия, а разработчики столкнулись с рядом технических проблем, в первую очередь связанных с необходимостью точной дозировки препарата. Тем не менее, прибор работал и показывал достаточную эффективность и безопасность. Казалось, что Pfizer получила продукт, способный кардинально изменить рынок, поэтому на него возлагались большие надежды.

В 2006 году была представлена Exubera — первый в мире инсулиновый ингалятор, призванный заменить постоянные инъекции и облегчить жизнь пациентам, и который почти сразу столкнулся с оглушительным провалом. Причин на это было несколько.

Ингалятор Exubera. Источник: Science Museum Group

Во-первых, стоимость ингаляционного инсулина оказалась в разы больше обычного, а с учетом того, что в США этот препарат и так значительно дороже, чем в других странах, это стало очень серьезным сдерживающим фактором. Страховые компании отказывались возмещать траты пациентов, что резко снизило потенциальный интерес к новому продукту.

Во-вторых, ингаляторы нельзя было назвать удобными и компактными. Например, перед ужином в ресторане человеку было проще сделать инъекцию, чем публично проводить манипуляции с массивным прибором, который пресса язвительно сравнивала с приспособлением для употребления наркотиков.

Наконец, по мнению некоторых экспертов, компания провела неправильную работу по позиционированию. Препарат продвигался как универсальное решение для всех пациентов, большинство из которых не были готовы переплачивать за довольно условный комфорт при похожей эффективности. В то же время, препарат демонстрировал высокую эффективность при лечении пациентов с ожирением, у которых инъекционный инсулин задерживается в подкожной клетчатке. Однако компания не проводила необходимых клинических исследований и на данную аудиторию не ориентировалась. Exubera была отозвана в 2007, продержавшись в продаже около года, а Pfizer пришлось списывать более 3 млрд долларов убытков.

Неудача американской корпорации не остановила французскую Sanofi перед новой попыткой вывода на рынок ингаляционного инсулина. Sanofi заключила соглашение с американской Mannkind, разработавшей препарат и ингалятор Afrezza. Прибор был куда совершенней Exubera: компактней, удобней и точнее.

Ингалятор Affreza. Источник: everydayhealth.com

Afreza оказалась успешней американского аналога, однако Sanofi не учла ошибок Pfizer. Стоимость оставалась высокой, а договориться со страховыми компаниями не удалось. Кроме того, появились сообщения, что препарат может провоцировать проблемы с лёгкими. Продажи за весь 2016 год составили всего 7,5 млн долларов, поэтому Sanofi в итоге вышли из проекта. Mannkind продолжили работать над проектом, однако за весь 2024 год сумма продаж составила очень скромную по меркам рынка инсулинов сумму 64 млн долларов. Впрочем, окончательно хоронить идею ингаляционного инсулина пока рано. Несмотря сразу на две неудачные попытки, возможно, в будущем инсулиновые ингаляторы смогут стать новым стандартом.

2. Адью, Addyi

Сегмент препаратов для лечения половых дисфункций у мужчин очень обширен. Самый известный бренд Viagra (силденафил) стал одним из самых узнаваемых брендов в истории мирового фармрынка и фактически именем нарицательным. Естественно, что многие компании мечтали повторить этот успех. Одной из них была Sprout Pharmaceuticals, небольшой американский стартап, всерьез нацеленный на кардинальное изменение фармацевтического рынка.

Планы Sprout были грандиозными, а идея революционной. Viagra и другие схожие препараты доступны только мужчинам, а значит потенциально существует незанятая ниша терапии сексуальных дисфункций (гиполибидемии) у женщин. Первая компания, добравшись до нее, могла бы открыть настоящую золотую жилу. Дело оставалось за малым – создать сам продукт. На эту роль претендовал Addyi (флибансерин).

Реклама Addyi, источник: Addyi HCP

Казалось, что Addyi был обречен повторить успех Viagra, даже история его появления была очень похожа. Как и силденафил, выросший из разработки средства для терапии гипертонии и стенокардии, флибансерин изначально создавался как антидепрессант. И точно так же поводом для смены вектора исследований стали побочные эффекты в виде повышения либидо у женщин. Однако Boehringer Ingelheim, изначально создавшая препарат, отказалась от него после негативной оценки FDA, в итоге права на продукт приобрела Sprout.

Шансы небольшой компании на получение разрешения должны были быть значительно меньше, чем у транснационального гиганта, однако у менеджмента на этот случай был заготовлен весьма изощренный план. Sprout повторно подали заявку, предоставив данные новых исследований, однако FDA вновь отказали, сославшись на неопределенное соотношение пользы и риска. Компания в ответ подала апелляцию и для разрешения спора был создан консультативный совет, который вынес решение в пользу Sprout.

Одна из причин положительного решения консультативного совета FDA заключалась в том, что диагноз гиполибидемия впервые был разделен на мужской и женский только в 2013 году в нозологической системе DSM-5. У появившегося диагноза женское сексуальное расстройство интереса/возбуждения (FSIAD) была очень слабая теоретическая и практическая база.

Один из наиболее спорных моментов в ситуации с FDA заключался в том, что некоторые представители экспертного совета оказались аффилированы с производителем, в том числе напрямую получали финансирование от компании.

В 2015 году Sprout стала подразделением Valeant Pharmaceuticals (сегодня известна как Bausch Health), сумму сделки составила 1 млрд долларов. Однако, четыре года спустя изначальные владельцы выкупили компанию обратно за ту же сумму.

Для продвижения Sprout решила заручиться поддержкой не только экспертов, но и общества, запустив кампанию “Even the score” («Сравнять счёт»), позиционируя продукт как «Еще один шаг к гендерному равенству». Компания также заручилась поддержкой некоторых женских общественных организаций.

Логотип кампании Even the Score. Источник: PR Newswire

Маркетинговая кампания Addyi вызвала обширный резонанс, правда, не такой, как ожидалось. Против выступили представители медицинского сообщества, пациентские организации, феминистки и даже политики. Многие врачи критиковали сам диагноз FSIAD и считали, что нужно решать в первую очередь психологические проблемы, а не прибегать к малоэффективному медикаментозному лечению. Кампания “Even the score” также вызвала ряд вопросов. Многие выступили с позицией, что Sprout эксплуатировала тему гендерного равенства исключительно ради повышения продаж.

Несмотря на серьезные вложения в маркетинг, усилия лоббистов и затрагивание важных социальных тем, результатом стал оглушительный провал. Производитель, рассчитывающий на показатели минимум в 1 миллион рецептов в год на американском рынке, столкнулся с иной реальностью: за первый год этот показатель составил лишь 4 тысячи, а спустя 10 лет едва достиг 400 тысяч. Для сравнения — только на силденафил в США ежегодно выписываются более 3 млн рецептов.

Интересно, что аналогичный продукт был разработан и выведен на рынок и в нашей стране. В феврале 2022 г. получил регистрационное удостоверение пептидный препарат Дизайрикс от одноимённой компании в форме назального дозированного спрея. В августе того же года стартовали продажи продукта на розничном рынке, однако, говорить о рыночном успехе пока тоже не приходится. По информации базы данных «Аудит розничных продаж ЛП в России (total sell out)» аналитической компании RNC Pharma в 2024 г. было продано чуть больше 8 тысяч упаковок препарата на сумму 31 млн руб. (в розничных ценах, включая НДС). Относительно 2023 г. динамика составила 26% в натуральном выражении и порядка 9% в рублёвом эквиваленте. В начале 2025 года препарат всё ещё остаётся сугубо нишевым продуктом, за январь-апрель было продано 1,65 тыс. упаковок на сумму 11,6 млн руб.

3. Глюкометры —потенциальный провал Apple?

Третий случай пока что нельзя однозначно назвать провалом. Компания потратила значительное количество средств за последние 15 лет и пока не добилась результата, однако это связано скорее с противодействием регулятора. Речь идет о технологии глюкометров, встроенных в умные часы Apple.

Впервые Apple начала разрабатывать технологии, связанные с измерением уровня сахара в крови, еще в далеком 2010 г. Тогда новейшей моделью iPhone была четвертая, Стив Джобс был жив, а до выхода первой модели Apple Watch оставалось 5 лет. Именно тогда корпорация приобрела стартап RareLight, занимающийся технологиями неинвазивного измерения уровня глюкозы.

Неизвестно, в какой момент стартовали работы по интеграции глюкометра в Apple Watch, так как компания тщательно скрывает свою внутреннюю документацию. Нет данных и о фактически понесённых затратах, но инсайдеры говорят о сумме до миллиарда долларов. Известно, что рабочие прототипы уже существуют, однако производитель столкнулся с очень серьезным препятствием — сопротивлением американского регулятора.

Схема сенсора из патента Apple. Источник: Apple Insider

Позиция FDA заключается в том, что неинвазивные глюкометры, особенно встроенные в смарт-часы, могут угрожать здоровью пользователей, так как даже самые продвинутые технологии неинвазивного измерения уровня сахара в крови пока не могут обеспечить точности «традиционных» устройств. Любой сбой в работе сенсоров или софта может привести к тому, что пациент будет дезинформирован о своём состоянии.

Вероятно, что рано или поздно Apple достигнет своей цели и FDA выдаст разрешение на неинвазивные глюкометры в смарт-часах. Однако большой вопрос, станет ли это тем прорывом, на который рассчитывала компания. Известно, что конкуренты, такие как Samsung или Xiaomi, тоже ведут активные разработки в этой области. Активно действуют и профильные компании — в 2024 году американский производитель медтехники Dexcom получил разрешение на продажу своего биосенсора, максимально близкого по свойствам к неинвазивным устройствам и интегрированного со смартфоном.

Таким образом, Apple может потерять самое важное преимущество — время. Конкуренты внимательно следят за действиями Apple и вполне возможно, что в тот момент, когда регулятор вынесет положительное решение, уже будут готовы наводнить рынок собственными устройствами с аналогичной функцией.

Тем более, что приобрести смарт-часы с функцией контроля уровня глюкозы в крови можно и сегодня, на любом маркетплейсе присутствует множество моделей с такой заявленной функцией, но они не имеют статуса медицинского прибора, обеспечивают сравнительно низкую точность измерений и в общем-то могут рассматриваться только в качестве функциональной игрушки.